«Самая большая радость — встретить интересного человека»

    Однажды мне довелось услышать фразу: «научить нашей профессии невозможно, это особый способ видеть». С тех пор задаюсь вопросом, правда ли это. Если профессия настолько исключительна, и только круг избранных знает, как надо, дело журналиста приобретает оттенок элитарности. А, кажется, у нас здесь все про людей. И мы с ними вместе. Когда использую магическое словосочетание «я журналист» в беседе, негласно надеваю на себя мантию-невидимку, и все внимание — собеседнику. А что уж я там увидела — это потом. Оставим для текста. Громко звучит голос персонажа, мой же — на подпевках. Рассуждать мне в таком ключе о журналистике приятно. Я тут так… залегла ракушкой на дно морское, вас послушать. Не то, что бы я тот самый Премудрый пескарь — и в тину, в тину при случае. Просто слушать приятно и полезно: иной раз монетку найдёшь, в другой раз — целое судно затонувшее. А если об Атлантиде речь зайдёт: нет предела радости. Впрочем, не мне судить, нужен талант или нет, чтобы на глубинах вод плавать. Верю, что научиться «видеть» эти камешки и ракушки во мгле морской можно. А что думают об этом профессионалы?

Задала вопрос своей собеседнице Нине Нечаевой — члену Союза журналистов Подмосковья, работавшего в газетах «Строительная газета», «Книжное обозрение», «Правда», «Подмосковная Правда», «Край родной», «Советская Россия», «Московский Комсомолец». Так мы и начали разговор о нашей общей Атлантиде — журналистике.

Как думаете, нашей профессии можно научить?

Можно, как и любой профессии: есть же толковые врачи, инженеры. Но не стоит забывать, журналистика — все-таки образ жизни. И если она вас выбрала и стала вашим призванием, от этого никуда не деться. Нередко человек уходит в другую профессию, но потом возвращается к текстам. У меня так было.

Когда вы поняли, что журналистика — ваше призвание?

Я не журналист по первой специальности. Мой отец был военным врачом, под Нарвой получил боевую контузию. После войны он работал главврачом в госпитале в Сибири, восстанавливал больницу в Керчи... Отца не стало, когда мне было 13 лет. Меня воспитывали родственники. Я выросла, и они сказали мне: «станешь инженером, а потом, чем захочешь, занимайся». Поэтому я отучилась на инженера-строителя. У меня был интересный дипломный проект. Я написала по его теме материал, который опубликовали в журнале «Жилищное строительство». Потом работала в профессиональной строительной газете, занималась наукой. Когда я принесла свои статьи в редакцию, меня отметили: «Слушайте, вы так хорошо пишите для человека с технической профессией: вас не надо править». Здесь не в обиду физикам, конечно.

Не было конкретного момента осознания, что журналистика — это мое. В школе у меня были удачные сочинения. Я много книг читала в оригинале. И никогда не открывала учебники по литературе. Они были у меня новенькие! Любовь к литературе, жадность до знаний, эти факторы определили то, кто я сейчас.

В вас оба взгляда на мир, и физика, и лирика, нашли своё проявление… Ваша первая профессия как-то повлияла на вторую?

Я текст не пишу. Я строю его, как дом. Начинаю с фундамента. Фундамент есть — далее каркас, стены, крыша. Журналисты любят слово, иногда допускают в тексте много воды. Ведь красиво звучит! Можно и оставить! Всегда спрашиваю редактора, какого объема должен быть текст. И следую своим правилам грамотного строительства: не нужно лишних деталей.

Как сделать дом пригодным для жизни, то есть так, чтобы текст читали?

Не писать скучно. Писать весело и зло. Сохранять задор.

Человек кончается тогда, когда он не может учиться. Журналист должен быть жадным до знаний, не принимать ничего на веру, не врать себе. Готовьте свои материалы в библиотеках. Много для себя нового откроете. И самое главное — у вас останутся знания.

Зачем журналисту читать книги?

Книга — это форма беседы. Бумага, понимаете, она живая. Все ее составляющие: иллюстрации, комментарии в конце, заслуживают внимания. С книгой можно вести беседу. Особенно, с раритетной книгой. Какие интересные диалоги выходят с ними. Можно, читая, внутренне спорить с автором или находить в себе что-то общее с ним. У меня дома негде ступить, такая большая библиотека.

У молодежи мышление клиповое. Низкое качество образования — мировая проблема, на мой взгляд. Воображение не развивается, вот что страшно! Молодые люди реалисты, в какой-то степени это хорошо. Но они больше не фантазируют так ярко, как делали это мы.

Но интерес к информации, хотя и фрагментарной, у них все же есть?

Да, молодежь умеет слушать и думать, когда предмет разговора как-то связан с ними.

Но будьте избирательны в Интернете. Ходите туда как по грибы. Посмотрите здесь, там, и у вас выстроится общая картина.

Но в этом лесу можно и заблудиться, если не анализировать…

В Интернете много мнений, каждый найдет близкое ему. Это как с книгами. Люди выбирают себе жанр по вкусу (Я вот люблю классические английские детективы). Но кто-то все же будет сопоставлять и анализировать разные жанры. Читайте больше, тогда не заблудитесь и не будете слепо следовать мнениям. Найдёте свою дорожку. В Интернете есть много интересного: лекции историков, антропологов, математиков, астрономов. Но все же Интернет — дополнение к книгам, не их замена.

Мы должны поговорить с вами про театр… Вы пишите о театре. Как-то сказали мне, что в день посещаете более пяти спектаклей. Я иногда хотя бы на один не могу успеть, а тут пять…

Здесь небольшое лукавство (улыбается). Детские маленькие спектакли идут по 30-40 минут. И я о них тоже пишу. Больших спектаклей в день может быть два и несколько маленьких.

Какие спектакли вам особенно запомнились?

Старые помещики по Николаю Гоголю, привозил Ленинградский театр. Там были замечательные декорации. Еще могу назвать моноспектакль «Записки сумасшедшего», тоже постановка Ленинградского театра.

Писать о спектаклях— часть вашей работы…Кино в свободное время смотрите, или произошла некая профдеформация?

Как сказал один иранский режиссер, кино - это консервы.

Театр — это всегда про жизнь на сцене, не бывает одинаковых постановок: меняются труппы, декорации, актеры привносят в роль что-то своё. Хотя у меня есть любимые фильмы, я все же смотрю чаще спектакли. У нас в театре много блестящих классических постановок.

Есть ли на сцене театра место современным противоречиям? Стоит ли «разбавлять» классику?

Есть такое понятие «великая русская культура». Бесконечное число на ноль не умножить. Вечные темы на то и вечные, что всегда волнуют сердца людей. А мода…Мода проходит.

Допустим ли мат в печати, на сцене? Некоторые театральные режиссёры думают, что в постановках о нашем времени он необходим….

Я представитель старой дореволюционной русской интеллигенции. В моей семья использование мата, тем более при детях, было исключено. Гиляровский был королем мата. Но в печати его себе никогда не позволял. Говорил: «Я себя уважаю». Так вот надо себя уважать. И не забывать про людей. Людям нужно брать с кого-то пример.

У журналиста одна из функций — просвещать. Просвещать, а не развращать. И на сцене мат не нужен, даже если образ требует. Можно взглядом, жестом обозначить слово так, что никакой ненормативной лексики не потребуется.

Есть ли что-то в журналистике, приносящее вам особенное удовольствие? Люди, события, тексты…

Самая большая радость для меня - встретить интересного человека. И неважно, знаменитость ли это или человек «с улицы». Ясные глаза, жажда жизни, активное в ней участие, желание оставить свой след. Я это ищу в людях. Очень интересно!

Но что же выделяет «интересного» журналиста?

Как и любой человек, журналист озадачен поиском смысла жизни. Процесс познания у него идет по-своему: он от рождения и до самого конца очень жадно впитывает жизнь. Пытается понять ее во всех проявлениях. Ищет связь между разными событиями. Рассуждает и предполагает. И ещё. У него всегда горячее сердце. Событие нашло в нем отклик? Он напишет о нем «в стол», если не опубликует свои мысли.

Пишет не ради славы?

Он не может жить, не облекая свои мысли в слово. Ему всегда есть, что сказать людям. Не в признании дело...мы все-таки помогаем людям осмотреться вокруг, задуматься….

У вас нашлись ответы на вечные вопросы бытия? Журналистика помогла вам их получить? Или поиск будет вечным?

Нашлись. Жизненный опыт дает эти ответы, не переживайте. Теория подтверждается эмпирически. Продолжайте искать. Искать до последнего вздоха. Помните «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле? Там есть совет: надо «пить свою жизнь». Так вот, чтобы пить жизнь, нужно пить знания. И не думайте, что это просто так. Все, что у вас есть внутри, навсегда останется с вами. И, как в случае с подготовкой материалов, вы что-то найдёте, даже если не сразу докопаетесь до правды.

Беседовала Анна Иванова